В этой статье поговорим о живых «приемниках» электромагнитного поля, о том, какие электромагнитные волны научились воспринимать в процессе эволюции живые существа и какие у них для этого имеются «приборы».
Электромагнитные волны пронизывают нас. Их спектр широк: от у лучей с длиной волны меньше 10 — 13 м до радиоволн, длина которых измеряется километрами. Однако живые существа для фотобиологических процессов используют только узкую полосу электромагнитного спектра от 300 до 900 нм.
Земная атмосфера срезает, как фильтр, опасные для жизни электромагнитные волны от нашего светила. Лучи короче 290 нм, жесткий ультрафиолет, задерживаются в верхних слоях атмосферы озоном, а длинноволновое испепеляющее излучение поглощается углекислым газом, парами воды и озоном.
В процессе эволюции у многих животных и даже у растений появились «приборы», улавливающие лучи от 300 до 900 нм, среди них — глаза. Электромагнитные волны в этой области спектра стали называть светом. Правда, с 300 нм видит только пчела, это ультрафиолетовый свет.
Мы, люди, фиолетовый воспринимаем только при длине волны выше 400 нм, за границей 750 нм для нас исчезают последние отблески красного, а дальше начинается инфракрасная область, в которой видят только некоторые ночные зверьки да еще маленькие странные существа — полуобезьяны ай-ай на тонких ножках, с присосками на пальцах рук.
Давайте пройдем по невидимому электромагнитному спектру и посмотрим, какие живые «приборы» приобрели в процессе эволюции существа, чтобы воспринимать эти самые распространенные в природе физические поля.
Сколько бы мы ни рассматривали мельчайшие организмы, как бы тщательно ни изучали более крупных животных и человека, специальных рецепторов, воспринимающих радиочастотные электромагнитные волны, нам не найти. Мы не ощущаем их, хотя они и влияют на общее состояние человека. Видимо, сами живые клетки становятся приемниками волн различной длины. Чем меньше длина волны, тем отчетливее реагирует на них организм.
Например, метровые радиоволны вызывают возбуждение у обезьян: они поворачивают голову в сторону их источника, начинают испытывать волнение. Не исключено, что радиоволны взаимодействуют с электрическими токами в нейронах мозга и периферической нервной системы.
Некоторые одноклеточные ориентируются по отношению к передающей радиостанции определенным образам, особенно если она находится недалеко от них. Это наблюдается, например, в эксперименте с зелеными жгутиконосцами эвгленами, которые располагаются в строгом порядке по направлению к антенне радиопередатчика.
Низкочастотные электромагнитные колебания (3 Гц) после 30-минутного воздействия вызывают у подопытных кроликов учащение коркового ритма до 8 — 10 Гц и увеличение амплитуды колебаний нейронов мозга примерно в два раза, то есть до 70 мкВ. Такое нарушение электрической активности мозга под влиянием электромагнитного поля может сохраняться до двух суток после воздействия.
Люди тоже не относятся безразлично к искусственным электромагнитным полям с частотой 10 Гц, хотя они и не ощущают их. Вот что показал интересный опыт, целью которого было сравнить активность и ритм жизни людей, на которых действовало электромагнитное поле и которые не подвергались его воздействию.
Эксперимент проходил в подземном помещении и длился месяц. Те, кого облучали слабыми электромагнитными волнами, не знали об этом. Если обычно, даже в темном помещении, период активности человека сохранялся около 25 — 26 часов, то под действием электромагнитного поля этот период увеличился до 30 и даже 40 часов, людям казалось, что именно столько длится на поверхности земли день. Под влиянием электромагнитного поля изменился также электролитный состав мочи и выделительная функция почек испытуемых.
Если постепенно уменьшать длину радиоволн, то вскоре мы окажемся в инфракрасной области, занимающей в электромагнитном спектре участок от 700 до 1600 нм. Это тепловые лучи от таких, например, источников, как солнце, раскаленная печь, электролампочка или же костер. Мы их ощущаем терморецепторами нашей кожи.
Приблизив руку к человеку или к кошке, мы также ощутим тепло этих лучей. Но у нас, людей, в отличие от некоторых животных, которых природа наделила прекрасными термолокаторами, нет живых «приборов» ночного видения, способных воспринимать инфракрасные лучи, идущие от всего живого, даже от растений. А вот кровососущим, к примеру, в любое время дня и ночи нужно искать и находить добычу. Для них более важное значение играют не видимые лучи, а инфракрасные, позволяющие дистанционно находить тело своих будущих жертв.
Самый обычный постельный клоп обнаруживает объекты, имеющие температуру тела, на расстоянии нескольких метров. «Последнее наведение» его на объект происходит с более близкого расстояния — 15 см. По мере приближения к нему клоп водит своими «антеннами» во все стороны. Выбрав место присасывания, он поворачивает все тело в сторону, указываемую «антеннами», и направляется к месту свершения своих «пиратских акций».
Другой кровосос — клещ — вооружен более совершенным термолокатором. Забравшись на кончик листа дерева или куста, он поднимает передние ножки и начинает ими водить в разные стороны. На ножках можно различить округлые образования — это и есть термолокаторы. Они воспринимают лучи за несколько метров от источника. Когда теплокровное животное или человек приблизится х нему, клещ падает на него и впивается с головой в кожу.
Известен чрезвычайно простой опыт. Достаточно человеку высунуть голову из автомобиля, как клещ на расстоянии нескольких метров обнаруживает его и начинает двигаться в его сторону. Если голову убрать, при этом металлический корпус машины выступает в роли экрана, или надеть металлическую каску, клещ теряет человека я начинает растерянно тыкаться в разные стороны. Появление головы из кабины снова позволяет ему найти верное направление. Следовательно, термолокатор «таежный разбойник» включает только на последних этапах поиска человека.
В глубинах океана есть тоже много животных, пользующихся «приборами» ночного видения. Последние отблески света в воде гаснут на глубине 200 м, а жизнь продолжается на 10-километровой глубине. Одни существа зажигают в кромешной тьме свои биолюминесцентные «фонарики», другие предпочитают, оставаясь невидимыми, улавливать инфракрасный свет, идущий от всех живых существ.
Глубоководные кальмары, помимо своих обычных глаз, очень похожих на человеческие по своему строению, имеют еще термоскопические глаза, улавливающие инфракрасные лучи. Строение термоскопического глаза сходно с обычным, воспринимающим видимый для нас свет. Там также можно найти хрусталик, роговицу, сетчатку. Только в этой сетчатке рецепторы приспособлены воспринимать инфракрасные волны, а чтобы обычные световые лучи не мешали рассматривать идущее от живых объектов тепловое (излучение, каждый тер москопический глаз снабжен специальным светофильтром, задерживающим все лучи, кроме инфракрасных.
Самое интересное то, что термоскопические глаза расположены у кальмара на хвосте. Вращая им, как головой, кальмар высматривает животных, которыми можно полакомиться, а также хищников, своих собратьев, например, которые нередко занимаются «каннибализмом». Да, полезно иногда иметь на хвосте глаза, тем более ночного видения.
В своей известной книге «20 лет в батискафе» знаменитый исследователь подводных глубин Жорж Уо отмечает, что на глубине 5 — 6 км, в океанской пучине, где властвует вечный мрак, он встречал рыб с хорошо развитыми глазами, они подплывали к иллюминатору батискафа, но никак не реагировали на яркий луч прожектора. Зачем тогда им глаза? Может, и в этом случае для того только, чтобы видеть инфракрасный свет и всех тех, кто его испускает?
В Америке водятся чрезвычайно ядовитые гремучие змеи, а в Средней Азии щитомордники. Присмотревшись к этим змеям, можно обнаружить у них на голове четыре ноздри. С каждой стороны одна нормальная, а вторая большая. Это большое углубление между глазом и ноздрей — термолокатор, лицевая ямка. Змей, имеющих ее, относят к семейству ямкоголовых.
Каждая ямка представляет собой полость глубиной 6 мм, открывающуюся наружу отверстием диаметром около 3 мм. На дне полости натянута тонкая мембрана. На 1 мм2 мембраны можно насчитать до 1500 терморецепторов. По существу, перед нами своеобразный глаз — инфракрасная камера-обскура. А поскольку поля ямок перекрываются и поступающие в мозг нервные импульсы анализируются как одно целое, то возникает своеобразный эквивалент стереоскопического зрения, позволяющий змее точно определить местонахождение источника тепла.
Проверка точности лоцирования змеей источника инфракрасного излучения. Даже если ее глаза закрыты, ямкоголовая змея, нанося удары по добыче, ошибается не более чем на 5 градусов. (Каждый удар отмечен темным кружком, на нулевом делении — источник излучения.)
Так устроена лицевая ямка змеи. По существу, это камера-обскура, в которой инфракрасное излучение фокусируется на мембране ямки, содержащей сотни тысяч рецепторов. При этом тепловой импульс переводится в «видимое» для змеи изображение.
Ориентация жгутиконосцев эвглен в радиочастотном поле. В обычных условиях движения эвглен хаотичны. При наличии же источника радиоволн они ориентируют свое тело по направлению к генератору электромагнитного поля.
Может показаться, что термолокаторы, построенные человеком, более чувствительны, чем созданные природой. Однако достаточно сравнить размеры этих приборов, как становится очевидно, что рукотворному далеко до естественного. В искусственном термолокаторе зеркало, собирающее тепловые лучи на специальную зачерненную пленку, меняющую свое сопротивление в зависимости от температуры, имеет диаметр более 1 м. Противопоставьте этому великану две лицевые ямки на голове змеи, диаметр которых исчисляется миллиметрами, и вы поймете, что живой «прибор» на единицу термолоцирующей площади в несколько тысяч раз чувствительней.
Среди инфракрасных локаторов есть приборы, способные переводить невидимые лучи в видимое изображение за счет флюоресценции. Такой механизм найден в глазах ночных бабочек. Инфракрасные лучи, проходя через сложную оптическую систему, фокусируются на пигменте, который под действием теплового излучения флюоресцирует и переводит инфракрасное изображение в видимый свет. Эти видимые «образы» строятся непосредственно в глазу ночной бабочки. Ночью они без труда находят цветы, которые испускают инфракрасные лучи.
Каким образом? Они «нюхают» высокочастотное электромагнитное поле и по запаху определяют мощность облучения. Вернее, они обонянием улавливают даже незначительные количества ионов, образовавшихся после воздействия рентгеновских лучей на молекулы воздуха. Видимо, только крысы знают, как «пахнет» электромагнитное поле .
