Аудиофильские заблуждения

В статье рассказывается о наиболее распрост­раненных заблуждениях, связанных со схемотех­никой УМЗЧ, ЦАП и прочими элементами звуко­воспроизводящего тракта.

К сожалению, при выборе схемотехники ауди­оаппаратуры для покупки или самостоятельного конструирования большинство из нас находится под влиянием чужих «знаний», полученных из сфабрикованных статей, обильно снабжённых по­трясающей красоты картинками, шестизначными ценниками и крайне субъективными словоизвер­жениями «экспертов».

А также реклама всяких дорогих аудиофильских штучек сильно действует на наше подсознание. Причем очень эффективно действует.

Мы становимся жертвами маркетинга, паствой профессиональных и хорошо оплачиваемых «гу­ру». Нам много рассказали о тонкостях звучания того или иного кабеля, о всевозможных влияниях помех из сети, об ошибках при чтении лазерных дисков, джиттере… о великом множестве процес­сов, которые якобы должны влиять на звук.

Разумеется, всё это мешает нам принять пра­вильное решение и выбрать по-настоящему пра­вильный аппарат, вместо этого мы выбираем что- то чрезмерно дорогое или громоздкое.

Некоторые, наиболее распространенные за­блуждения из области звуковоспроизведения и бу­дут рассмотрены в этой статье.

О «мёртвости» и «скучности» неокрашенного звучания

Существует расхожее мнение, что точная зву­ковая аппаратура (т.е. вносящая в звуковой сигнал самые минимальные искажения из возможных) быстро надоедает своим однообразным и идеали­зированным звучанием.

Это, безусловно, было бы так, если бы со сту­дий звукозаписи выходил всегда одинаково «сте­рильный» и «стандартный» звук. Конечно, никако­го стандартного звука не существует! Все без исключения музыканты стремятся придать звуча­нию «свой», желательно легко узнаваемый почерк и окраску, многие из них используют только люби­мые, затёртые до дыр примочки, положение ручек на которых хранят в строжайшем секрете и не по­казывают даже жёнам! Звукорежиссёры от них не отстают, ибо никому не хочется быть незаметным роботом.

Но, увы, всегда находятся желающие утверж­дать, что все потуги вышеперечисленных людей — пустая трата времени без их чудесного «тёплого» звука! Неясно только, с чего это они решили, что звук изначально был «холодный».

Не стоит обменивать великое разнообразие и индивидуальность возможных звучаний на един­ственный, пусть даже приятный для слуха звук!

Об «огрехах» звукорежиссуры

Часто пишут, что высокое разрешение аппара­туры позволяет услышать много того, чего слы­шать не стоит, например огрехи звукорежиссуры или скрип стульев в концертном зале; и что вмес­то музыки получается урок анатомии.

Как говорится, волков бояться — в лес не хо­дить. Конечно, слышать недостатки записи не очень приятно, однако не слышать её достоинств неприятно вдвойне!

Достоинства же случаются самые разные, ко­му-то, например, в некоторых моментах очень при­ятны сильнейшие искажения и другие фишки от то­го же Alana Parsonsa, хотя кто-то назовёт их отвратительными. А его ремастированные 24-битные записи — это вообще что-то, эти фишки обра­зуют замечательнейшее звуковое полотно и начи­нают жить своей жизнью. Особенно важно, чтобы все эти фишки дошли до вашего слуха «как есть», как их задумал исполнитель, потому что у окра­шенных ещё и в вашей аппаратуре у них есть шанс стать просто мусором.

То, что на не очень качественной аппаратуре слышится как мусор, на самом деле часто оказы­вается очень даже живыми, стильными и необыч­ными звуковыми событиями.

Бесполезно спорить, действительно ли это ог­рехи или специально так записано, для красоты. Если нам всё это надоест, всегда можно послушать MP3 с битрейтом 64 кбит/с или net-радио, там-то уж точно никаких огрех звукорежиссёра не услы­шим, всё однозначно, ноль от единицы отличим!

Об «аудиофильских» компонентах

Современная «аудиофильская эстетика» опе­рирует совсем небольшим набором канонизиро­ванных правил.

Один из основных канонов — это правильный раз­мер компонентов. Причём доходит до смешного!

Там, где производитель микросхемы строжай­ше рекомендует smd-компоненты, расположен­ные максимально близко к выводам микросхемы (счёт идёт на миллиметры, играет роль даже дли­на выводов), в Hi-End конструкциях часто можно увидеть расположенный в 5 см от ИМС «аудиофильский» конденсатор в палец толщиной.

Там, где нужны минимальные помехи от источ­ника питания, ставится трансформатор в три ра­за больших габаритов, имеющий в несколько раз большее поле рассеяния. Маленькое выходное со­противление такого «аудиофильского» трансфор­матора приводит к большим импульсным токам с более «жестким» спектром, что дополнительно усугубляет ситуацию.

Там, где жизненно необходима компактность дизайна, можно увидеть огромную плату, напич­канную рядами этих самых конденсаторов. Ясно, что в таком применении вреда от них гораздо больше, чем пользы.

В жертву моде (а современная «аудиофильская эстетика» не более, чем просто мода), не задумы­ваясь, приносится не только здравый смысл, но часто и качество изделия.

Производители «Hi-End компонентов» не оста­навливаются ни перед чем, лишь бы человек по­верил в их магию, ибо вера эта — золотое дно. Мас­совая вера должна быть проста и понятна, поэтому строится на примитивных утверждениях типа: «Всё гениальное просто» или «Дорогие детали об­лагораживают звук».

Вдобавок:

• Факт, согласно которому качество работы ин­тегрального УМ, например, на 70…80% определя­ется его принципиальной схемой, и только на остав­шиеся 20…30% элементной базой, благоразумно умалчивают.
• Реалии этого мира подменяются подсозна­тельно желанной красивой сказкой. А в сказках должны быть свои злодеи, например, Дешёвые Конденсаторы и свои герои, например, Аудиофильские Лампы.

Вера в эти сказки не даёт очнуться и вспомнить, что самые лучшие автомобили, например, очень и очень сложны, а их стоимость наполовину состо­ит из стоимости чертежей, над которыми годами трудились инженеры-разработчики.

То же самое можно сказать и о микросхемах, за квадратным миллиметром кристалла скрывающих труд поколений инженеров и космические техно­логии, и о высококлассных усилителях, самая до­рогая «деталь» которых — это «бумажное» качест­во их принципиальной схемы.

Напоказ такие штуки не выставишь (слишком уж это непонятно для большинства), и ходовая часть всегда скромно скрывается «под капотом».

Курьёзных примеров много, но до верующих в чудесные компоненты эти примеры просто не до­ходят, так как блокируются подсознанием.

Другое дело, например, красота и мощь лам­пового усилителя! Огромный котёл (трансформа­тор питания), невероятного размера раскалённые цилиндры (лампы или радиаторы размером с го­лову человека) и тонна железа никого не оставят равнодушными! Тут уж всякому ясно — это вещь!

Отсутствие поршневых колец никого не смуща­ет, только добавляет антураж!

О том, что высокая степень интеграции отрицательно сказывается на звучании

Производители аппаратуры навязывают мысль о том, что для достижения хорошего результата ка­тегорически необходимо иметь отдельные компо­ненты, соединенные мудрёными дорогими шнура­ми. Соглашусь, это хорошо для человека с толстым кошельком и совершенно здорово для самого про­изводителя.

Однако можно привести пример, когда даже в очень хорошей аппаратуре отлично уживаются и импульсный блок питания, и развесистая цифро­вая часть, и высококлассные ЦАП и АЦП, и даже микрофонные предусилители. Речь сейчас идёт о профессиональном микшерном пульте.

Просто инженер-разработчик хорошо знал, что и как можно делать, а чего и почему нельзя.

Качество питания, необходимость суперстабилизаторов с брэндовыми конденсаторами

Надувательство в этом вопросе достигло неве­роятного размера. Любой грамотный электронщик вам скажет, что, например, для операционного уси­лителя необходимо и вполне достаточно соблюс­ти требования даташит. А в нём можно увидеть только 10 мкФ танталового конденсатора плюс 0,1 мкФ керамического плюс иногда 1…10 нФ конден­сатор NP0 (многослойный керамический чип кон­денсатор). И это всё!

Гораздо более важно грамотно и аккуратно трассировать «землю» и питание.

Для примера, подавление помех по питанию современного операционного усилителя на часто­те 20 кГц минимум раз 300, а у хорош их 3000 и вы­ше. На рис.1, а показаны графики для OPA604, по­давление пульсаций 1000 раз, а на рис. 1, б — хорошего ОУ, подавление пульсаций 20000 раз на частоте 20 кГц.

Подавление пульсаций в обычном выходном ка­скаде усилителя мощности составляет минимум раз 50.

О питании усилителей мощности

Блок питания состоит из диодного выпрямите­ля и сглаживающих пульсации конденсаторов. Для усилителя с глубокой отрицательной обратной связью (ООС) необходима и достаточна ёмкость около 15.000 мкФ на канал на 4 Ом. При этом пуль­сации составят около 10%. Шесть 8-омных кана­лов потребуют 50000 мкФ. Все, что больше, — это маркетинг.

Качество самых распрекрасных электролитиче­ских конденсаторов на высоких частотах всё равно абсолютно недостаточное, и их необходимо шунти­ровать керамическими (до них маркетологи пока что не добрались). Чтобы улучшить подавление пульсаций в 2-5 раз, можно, конечно, поставить на­много больше самых хороших конденсаторов.

А что делать, если нужно улучшить в 1000 раз, как это, по-хорошему, и требуется?! Таких больших конденсаторов ещё не придумали! Вот тут-то на помощь и приходит схемотехника. Можно очень долго махать над больным дохлой курицей, изви­ните, рекламным проспектом с суперконденсато­рами, а можно просто дать ему нужную таблетку. А лучше две.

Имя первой — отдельный фильтр для питания входных каскадов (с конденсаторами отнюдь не гигантскими).

Имя второй — отрицательная обратная связь. Для неё, при выполнении потребных условий ус­тойчивости, легко получить что 5 раз, что 50000…

При глубине ООС на низких частотах порядка 5000 раз уже совершенно безразлично, какие конден­саторы у вас в фильтре питания.

Об электромагнитной атмосфере

В пространственно-разнесенных системах с уй­мой межблочных соединительных кабелей пробле­ма питания действительно встаёт довольно остро, и требуется хорошее качество первичного питания (помехи бытовой электросети, ВЧ помехи от СВЧ печек, мобильных телефонов, УКВ радиостанций).

Чем развесистее ваша система, тем хуже с её питанием. И с чувствительностью к «внутренним» электромагнитным помехам, кстати, тоже. Напри­мер, обычный (не свитый) межблочный кабель способен «наловить» до -80 дБ гармоник сети от поля рассеивания мощного тороидального транс­форматора усилителя мощности. Причем этот фон может не зависеть от положения регулятора

громкости! И уж точно не будет зависеть от нали­чия или отсутствия сетевого суперстабилизатора.

Вообще, когда вам говорят про то, что что-то лучше, что-то хуже, неплохо бы поинтересовать­ся, насколько в процентах это «хуже» хуже того, что «лучше». И заодно спросить красиво говорящего, действительно ли только в цене заметно это «улучшение».

О вреде отрицательной обратной связи (ООС)

Очень часто потребителя заочно считают чай­ником, а производитель пафосно сообщает: «наш усилитель без обратной связи». Любой инженер знает, что это ложь.

Не бывает усилителей без обратной связи во­обще! Она есть всегда, в частности, внутри отдель­но взятого транзистора или лампы. Это научный факт. В этом случае она является местной.

Принцип, на котором базируется ООС, в выс­шей степени универсален и существовал задолго до появления электроники и нас с вами. На нём ос­нована работа всего сущего — от клеток до экоси­стем — для поддержания гомеостаза. Вы лично пользуетесь им каждую миллисекунду, чтобы, на­пример, ходить, да что там, чтобы просто не про­нести ложку мимо рта!

Проиллюстрирую как работает ООС в простом 2-каскадном усилителе (рис.2).

Основной параметр ООС — её глубина. Под глу­биной понимают «запас» усиления.

Для схемы рис.2 коэффициент усиления К=9,90099, а «запас» усиления (глубина ООС) около 100 раз. В эти 100 раз ООС и улучшает па­раметры «нелинейного усилителя».

Применимость принципа ООС и максимальная её глубина ограничиваются только устойчивостью, не существует никакой «оптимальной» глубины ООС.

Из теории устойчивости известно, что чем большей глубины ООС мы хотим достичь, тем боль­шего быстродействия мы обязаны добиться. Раз­работка устойчивых широкополосных схем с боль­шим усилением — это технически весьма и весьма сложная задача. Видимо поэтому разработчики, которые не в состоянии преодолеть такую техни­ческую проблему коммерчески целесообразным способом, и объявляют общую ООС злом. В пер­вую очередь, отсюда желание «отделаться» мест­ными ООС и ограничить глубину общей.

Вокруг общей ООС всегда очень много разго­воров. Но даже технически грамотные спорящие, обычно, не могут признаться друг другу в том, что же является их конечной целью.

На мой взгляд, если человеку надо максималь­но достоверно передать сигнал, то у него просто не остаётся другого выхода, как применить ОС, обычно общую, и, возможно, большей глубины. Ес­ли же хочется чего-то додумать, исказить, при­украсить, то от ООС придется отказаться или сильно ограничить её глубину, применить дорого­стоящие суперконденсаторы, слава Hi-End, про­стор для творчества широк.

Для слуха обычного человека, не технаря, дей­ствительно, разговор грамотных людей об ООС мо­жет показаться полной профанацией. Применяют­ся термины вроде «частота единичного усиления», «запас по фазе», «петлевое усиление», «корректи­рующее звено», «сигнал ошибки» и т.п. Попахива­ет какой-то наукой, от которой хай-ендщики (а большинство из них не обременены глубокими тех­ническими знаниями, т.е. являются в техническом смысле обычными людьми) бегут как от чумы.

Об «уникальности» качества работы усилителей без общей обратной связи

Повторюсь, не бывает усилителей вообще без обратной связи; например, в схеме эмиттерного (истокового, катодного) повторителя, по которой собрано 99,5% всех выходных каскадов, присутст­вует ЮО-% местная ООС по напряжению. Проще говоря, местная ОС является неотъемлемым свой­ством любого усилительного каскада, и говорить о её вредности просто глупо.

Самое время разобраться, чем же общая ОС отличается от местной.

1. И в том, и в другом случае часть напряжения (тока) с выхода усилителя подаётся в противофазе на его вход.
2. И в том, и в другом случае используются схо­жие схемотехнические решения, обычно, разница только в номиналах резисторов, которые и опре­деляют глубину местных ОС.
3. Местная ОС линеаризует каскад усиления, но лишь до определённого предела, около 0,05…0,2% общих гармонических искажений. Ог­раничения накладывают физические свойства ак­тивных элементов. Общая ООС (ОООС) свободна от этого принципиального ограничения.
4. Сдвиг фазы в схеме без ОООС совершенно не опасен, поскольку не может превышать 90° для каждого каскада, и условие устойчивости соблю­дается автоматически. В схеме с ОООС, состоя­щей из нескольких каскадов, этот фазовый сдвиг «накапливается» и может привести к самовозбуж­дению УМЗЧ, например, на ультразвуковой часто­те, и это является единственным ограничением на глубину ОООС.

Если верить эзотерикам, звук «убивает» толь­ко общая ОС, но никак не местная, что позволяет локализовать проблему именно в сдвиге фазы.

Интересно, что фазовый сдвиг в усилителе — понятие в некотором смысле виртуальное и для звуковых частот никак не связано с задержкой распространения сигнала во времени, от которой на самом деле очень зависит качество работы ОООС. Задержка, эквивалентная сдвигу фазы 90° на частоте 20 кГц — примерно 12 мкс, и ника­кой, даже самый медленный усилитель такой за­держкой не обладает. Для сравнения, в УМЗЧ типа ES6.2 задержка от входа до выхода составляет 60 не, т.е. в 200 раз меньше. Соответственно, общая ООС в нём работает совершенно также, как и лю­бая местная.

Итак, общая ООС ничем принципиальным от местной не отличается, за исключением количест­ва охватываемых каскадов, и фазового сдвига, ко­торый «накапливается». Различие и вовсе исчеза­ет, если построить усилитель так, чтобы сдвиг фазы от входа до выхода в звуковой полосе час­тот был невелик.

Вернёмся к качеству работы усилителей без ООС.

С входным каскадом всё хорошо, вносимые им нелинейности малы, поскольку мала амплитуда входного и выходного сигнала.

С каскадом усиления напряжения всё уже сов­сем не так здорово, его усиление, обычно, доста­точно велико, а амплитуда на выходе сравнима с напряжением питания, и в полной мере сказыва­ются нелинейные ёмкости и нелинейная зависи­мость усиления и выходного сопротивления от на­пряжения. Искажения, вносимые этим каскадом, составляют 0,05…0,5%, и вопреки широко распро­странённому мнению, не очень сильно зависят от архитектуры усилителя.

Полностью (якобы) симметричные усилители показывают почти такие же результаты, как и лю­бые другие. Происходит это по той причине, что основной вклад вносят всего два транзистора (на схеме рис.3 это Q4 и Q7), но в хороших усилите­лях их всегда два, независимо от того, «симмет­ричный» усилитель или нет. К тому же полностью комплементарных транзисторов попросту не су­ществует, ёмкости и крутизна характеристик тран­зисторов разной структуры в силу технологичес­ких причин существенно отличаются.

На рис.4 показаны результаты моделирования «симметричного» и нашумевшего когда-то усили­теля без ООС «The end Millennium». Из результа­тов моделирования нетрудно видеть, что искаже­ния этого УМЗЧ без нагрузки (и даже без выходного каскада) примерно 0,07% THD (коэф­фициент гармоник — Кг) и 0,1% IMD (коэффициент интермодуляционных искажений). Выходной кас­кад, даже тщательно отстроенный, добавит (как будет показано ниже) ещё примерно столько же, но фокус в том, что в результате перемножения спектров искажений итоговый спектр будет содер­жать массу гармоник и интермодуляций высоко­го порядка. Видимо, этот самый мусор и объявлен «неповторимым» качеством работы данного УМЗЧ.

О каких 0,0017% THD заявляли авторы УМЗЧ «The end Millennium», неясно. Ведь это достаточ­но высокий показатель даже для хорошего усили­теля с ОООС. Ошибочка почти в 50 раз!

Выходной каскад. Самый лучший и тщательно отстроенный (в том числе в классе «А») обладает выходным сопротивлением 0,05…0,2 Ом и искажениями порядка 0,05…0,2%. Результирующие иска­жения (в особенности на большом и сложном сиг­нале, где они будут хаотично меняться в зависи­мости от частоты, поскольку импеданс нагрузки непостоянен и на резистор не очень похож) могут быть до 0,5%.

Итак, то, на что вы можете рассчитывать, ста­новясь владельцем усилителя с гордой надписью «Усилитель без ОООС», показано в таблице.

Проблема, параметры	Признаки	Как решается	Цена вопроса
Недостаточное подавление пульсаций источника питания, ОД-1% гармоник сети на большом уровне НЧ	Небольшой фон, резко усиливающийся в присутствии сигнала, на слух проявляется как плотный, немного бубнящий и совершенно неразобранный низ На некоторых композициях и, особенно, на АС невысокого качества может, тем не немее, произвести очень хорошее впечатление.	Огромное количество супер- конденсаторов, встроенный стабилизатор или выносной источник питания	от 50 до 10000 USD
Значительные гармонические искажения 0,05-0,1% на большом сигнале; для выходных каскадов в классе «АВ» 0,1-0,4% на небольшой громкости	Нижние частоты «гадят» на средние, средние в свою очередь на высокие. На слух проявляется как общая мутность, замазанная реверберационная картина и неразборчивость на насыщенных музыкальных фрагментах. Нет деликатности и воздушности звучания.	Непомерное усложнение выходного каскада и увеличение тока покоя, вплоть до класса «А». Мега­трансформаторы, радиаторы, и транзисторы. Из пассивных средств — стараются маскировать искажения, дополнительно окрашивая звук. Применяются не технические (маркетинговые) способы, «настройки» слушателя, но по сути — никак.	от 50 до 5000 USD
Значительные интермодуляционные искажения 0,05-0,2% на большом сигнале; для выходных каскадов в классе ’АВ» на средней громкости 0,1-0,4%	В присутствии высоких частот средние теряют прозрачность, а высокие как бы «Отделяются». Высокие частоты с металлическим опенком, «стоят стеной», не детальны и не воздушны. Мелкие детали и нюансы отсутствуют.	Так же.
Большое выходное сопротивление.	Сильная зависимость звучания от типа АС, поскольку искажения зависят от частоты в той же степени, что и импеданс.	Никак	Пожизненный поиск«хоро- шей связки» АС -УМЗЧ

О необходимости длительного «прогрева» аппаратуры

Я не вижу практического смысла в длитель­ном (более получаса) прогреве устройств, не содержащих движущихся частей или частей с очень большой теплоёмкостью. Не верю я в воз­можность сверхтонких состояний вещества в обыкновенном транзисторе или конденсаторе!

Другое дело — слуховой аппарат человека! Его можно и нужно прогревать годами, в осо­бенности, когда он начинает слышать новые синтетические звуки. На то, чтобы убедить се­бя, что что-либо «есть хорошо», требуется время.

К тому же, если изделие неделю «прогре­вается», то есть имеет место быстрый дрейф па­раметров, то за месяц оно может и «состариться», а за два месяца — умереть.

О «неважности» гармонических искажений

Гармонические искажения всегда считались од­ной из основныххаракгеристик аудиотракта. Но, как и всё в этом мире, их правильное понимание име­ет свои тонкости. Одна тонкость — при численно рав­ных Кг усилители могут звучать совершенно по-раз­ному из-за разного спектрального состава гармоник. Вторая тонкость — неодинаковость Кг на разных частотах. Ниже показано, что неверно рассуждать об искажениях, рассматривая только гармо­нические, безотносительно интермодуляционных.

Дело в том, что те же нелинейности в усили­тельном тракте, которые порождают гармоники, с абсолютной неизбежностью порождают и интермодуляции. И это не предмет для обсуждения, это математически доказанный факт.

На самом деле гармонические искажения — это всего лишь частный случай интермодуляционных, когда одна из тестовых частот отсутствует.

Интермодуляции высокочастотных составляю­щих по частоте попадают, в том числе, на средние частоты, в зону наибольшей чувствительности слуха, и не маскируются ВЧ составляющими. По­рог слышимости для человека на средних часто­тах составляет около 0 дБ, и важно, чтобы интер­модуляции были ниже этого порога.

Интермодуляции первого порядка в лучшем слу­чае равны гармоникам по амплитуде, отсюда одно­значное требование: уровень гармонических искаже­ний на высоких частотах всего тракта (в особенности этого трудно добиться в УМЗЧ) не должен превышать порог слышимости на средних частотах. Таким об­разом, для звукового давления, например, 96 дБ уро­вень гармонических искажений на ВЧ не должен быть более 0,0016%. Усилитель с настолько малыми ис­кажениями на ВЧ демонстрирует необыкновенно тонкое, воздушно-невесомое звучание.

Это довод за малость искажений.

Довод против очень малых искажений состоит в том, что якобы искажения более тихие, чем шу­мовой фон помещения, не слышны.

Рассмотрим его подробнее. Предположение, что искажения менее уровня шума не будут заме­чены, являются непростительным и некорректным упрощением. Для примера, мы можем прекрасно слышать тихое пение птиц за окном. Но если мы возьмем микрофон, запишем, взвесим с помощью эквалайзера по кривой чувствительности слуха и на полученной, адекватной с точки зрения слуха шумовой картине помещения попытаемся найти пики сигнала, отвечающие пению, то ничего не увидим! Так произошло потому, что измеренный уровень шумовой дорожки несет в себе информа­цию об интегральном значении сигнала, грубо го­воря, это корень квадратный из суммы квадратов всех частот, каждая из которых значительно мень­ше по амплитуде. На спектрограмме мы бы увиде­ли его с лёгкостью, потому что пение птиц — это уз­кополосный сигнал, превышающий шум на наблюдаемом частотном интервале.

Существуют ещё как минимум две особеннос­ти человеческого слуха, которые не стоит игнори­ровать и «упрощать», которые помогли нам услы­шать пение птиц на фоне урчания холодильника и храпа соседа по квартире. Это избирательность по направлению и способность «накапливать» инфор­мацию о повторяющемся сигнале, достаточно продолжительном во времени. Согласно мнению некоторых исследователей, первая из них состав­ляет 12…15 дБ. Информации по второй, к сожалению, найти не удалось. Переоценивать её не хочет­ся, так же как игнорировать, поэтому возьмём какую-нибудь среднюю цифру, например, 6 дБ.

В сумме получается примерно 20 дБ.

В итоге, если мы слушаем музыку в тихом по­мещении (20…30 дБА), мы приходим приблизи­тельно к тем же цифрам: интермодуляционные и гармонические искажения усилительного тракта во всей полосе частот должны быть менее поро­га слышимости, около 0,003% и 0,002% соответ­ственно. Естественно, предпочтительно иметь за­пас, просто для гарантии.

О категорической недостаточности оцифровки с параметрами 16 бит 44,1 кГц

Первый и самый значимый довод состоит в том, что для 24-битных записей динамический диапа­зон может быть увеличен многократно, благодаря гораздо большей разрядности.

Здесь сразу надо определиться, что же на самом деле представляет собой динамический диапазон.

Когда говорится о динамическом диапазоне, скажем, симфонического оркестра (по мнению разных авторов, он составляет от 60 до 75 дБ), имеют в виду отношение амплитуды самого гром­кого Форте-фортиссимо к самому тихому Пиано- пианиссимо. Вроде бы всё верно, и к этой инфор­мации апеллирует буквально каждый, кто хочет рассчитать динамический диапазон. Но можем ли мы говорить, что Пиано-пианиссимо — это тот са­мый минимальный квант, тише которого уже не бы­вает? Конечно, это никакой не минимальный квант, а всего лишь тихая музыка, со своим тембром и со своей динамикой, про которую все как-то «забы­ли». Сколько отвести ещё динамического диапа­зона на тихонько звучащий инструмент, я сказать не берусь, знаю только, что 8-битный звук на ма­лой громкости звучит нормально. На сверхмалой, может быть, хватит 4…5 бит, т.е. это 18…24 дБ.

То есть динамический диапазон звучания сим­фонического оркестра на самом деле составляет 75+24-99дБ и приблизительно равен динамиче­скому диапазону CD.

Такой диапазон, к сожалению, не встречается ни на одной из записей! Для удобства прослуши­вания всегда применяется компрессия минимум 1,2:1, что превратит исходные 99 дБ в 83 дБ, но это уже совсем другая история.

А какие у нас возможности?

Теперь попробуем посчитать динамический диапазон, исходя не из потребностей, а из воз­можностей современной аппаратуры. Зададимся максимально возможным уровнем звука, развива­емым нашими АС, 115 дБ, — это приблизительно 2×150 Вт при чувствительности АС 92 дБ и рассто­янии от них 2 м (это очень громко). Посидев не­сколько минут при звуковом давлении 115 дБ, вы на первое время утратите способность ясно слы­шать свой собственный голос. Чтобы не доводить до этого и сохранить свой слух лучше ограничить­ся средним звуковым давлением 96 дБ.

Для обычной записи со средним уровнем -15 дБ имеем максимальную громкость 111 дБ. Если, как и в примере с птичками, задаться чувствительно­стью слуха -20 дБ относительно шума помещения (около 30 дБ для обычной жилой комнаты), имеем динамический диапазон 111-30+20=101 дБ.

Получается, что наши возможности (101 дБ, мощная звуковая аппаратура в обычной комнате) совпадают и с нашими потребностями (99 дБ, сим­фонический оркестр без компрессии), и с возмож­ностями стандарта audio-CD!

Есть ли преимущество у 24-битных записей?

Однако вернёмся к вопросу о том, какие пре­имущества имеют 24-битные записи. В динамиче­ском диапазоне преимущество очень хорошее, но выясняется, что воспользоваться им не очень по­лучается. Может быть, есть шанс получить преиму­щество по искажениям? Попробуем разобраться в этом вопросе.

Для синусоидального сигнала 20 кГц макси­мальной амплитуды точность даже самых лучших ЦАПов (в том числе современных 32-битных) не выходит за пределы 18… 19 бит при частоте кван­тования 44,1 кГц. Это соответствует IMD порядка 0,0004%. С уменьшением сигнала уровень искаже­ний хороших 24-битных систем нарастает доволь­но медленно, что показано на рис.5 для 24-битного ЦАП типа РСМ1794.

Для реальных музыкальных произведений обычный уровень сигнала составляет -10.. .-15 дБ, однако и для этого уровня IMD находится в преде­лах 0,0005%, что надо признать очень хорошим ре­зультатом.

Для CD при максимальной амплитуде этот пара­метр составляет около 0,003%, совпадая с чувстви­тельностью слуха (порядка 0,003%, для звукового дав­ления 90 дБ, по широко распространённому мнению).

Из графика на рис.6 видно, что для хорошего ЦАПа (РСМ1704) в 16-битном режиме Кг при уровне -15 дБ составляет уже 0,007%, IMD тоже будет около 0,007%, что в три раза хуже «слуховых потребностей».

Таким образом, можно говорить о действитель­но серьёзном превосходстве (до 10 раз по искаже­ниям) 24-битных систем, особенно для воспроиз­ведения «неплотных» и «тихих» записей с большим динамическим диапазоном. То же самое можно ска­зать и о 20-битном формате HDCD, необыкновен­но красиво решившем проблему нехватки разреша­ющей способности CD. Но только теоретически.

Практически же, если взять запись среднего ка­чества 24 бит / 96 кГц и конвертировать в 16 бит / 44,1 кГц, то никаких изменений можно и не услы­шать по причине низкого качества оригинала.

По поводу полосы воспроизводимых частот напи­сано много, добавлю только что в техническом пла­не увеличение частоты квантования с 96 до 192 кГц, обычно, ведёт к увеличению искажений, но по мне­нию многих экспертов не ведёт к слышимому вы­игрышу в звучании. На рис.7 (для ЦАП РСМ1794) видно как деградирует THD при увеличении часто­ты квантования до 192 кГц.

В свете этого 96 кГц, видимо, вполне достаточно.

Кстати говоря, с помощью осциллографа мож­но обнаружить, что многие 24-битные записи на самом деле содержат всего 16 бит. Тем не менее, некоторые из них звучат потрясающе динамично, детально и натуралистично!

Кроме того, подавляющее большинство запи­сей, в том числе и некоторые тестовые, не исполь­зуют в полной мере даже ресурсы 16/44,1. Вспом­ните, наверняка и в вашей практике были обычные CD, звучавшие намного живее, динамичнее и на­туральнее, чем такие же другие. В условиях совре­менной гонки RMSob даже ремастированные ста­рые записи зачастую грешат зажатостью динамического диапазона.

Но записаны они почему-то 24/96 или 24/192! Мне не жалко, современные носители позволяют, но 100% людей никогда не услышат этих 24-х бит,

и не потому, что туги на ухо… Просто, кроме декларирования 24/192 на обложке нужно ещё много чего. Например, таланты звукоре­жиссёра, неединственной целью которого бу­дет являться «чтобы играло на всём». А также нужны акустика и усилитель, имеющие соот­ветствующий динамический диапазон. Нужен lossless стандарт (т.е. передающий звук без потерь и сжатия) в кино (сейчас он есть толь­ко в DTS-HD Master Audio и Dolby TrueHD).

Сама по себе студийная и наша с вами аппара­тура — это всего-навсего железки. Понятно, что вы­сочайшего качества записи требуют тщательного и профессионального подхода при записи и сведе­нии. Неудивительно, что их так немного.

Уже не будем говорить о том, что аппаратура, на которой звучание DVD-audio хотя бы немного

отличается от звучания audio-CD, есть пока у очень немногих, и, скорее всего, ситуация не изменится в ближайшие годы.

О безусловной пользе Up-сэмплинга

В некоторых аппаратах с фишкой Up-сэмп­линга используются обычные сигма-дельта ЦАПы.

Разберём, для примера, как устроен сигма- дельта ЦАП на примере сильно нашумевшего когда-то ЦАП типа AD1853 (рис.8).

Состоит он из 2-х цифровых фильтров и не­посредственно ЦАПа. Первым цифровым фильтром служит интерполятор, умножаю­щий входную частоту дискретизации на 2 в случае 192 кГц, на 4 в случае 96 кГц и на 8 в случае 48 кГц. Таким образом, на вход второго циф­рового фильтра (сигма-дельта модулятора) посту­пают данные с частотой 384 кГц. Вам эта цифра ничего не напоминает?! Оказывается, этот самый суперсовременный Up-сэмплинг уже находится внутри ЦАПа!

Во втором цифровом фильтре (в сигма-дельта модуляторе) происходит повторное повышение частоты дискретизации до 11… 17 МГц с одновре­менным понижением разрядности. Непосредст­венно же выходной ЦАП (как и сигма-дельта моду­лятор) постоянно работает на одной и той же частоте независимо от входной частоты дискретизации и имеет разрядность всего 6…7 бит. Нравит­ся это нашим стереотипам или нет.

Строение ЦАПов Burr-Brown немного иное (рис.9), но и в них используется интерполятор х8 и цифровой фильтр, работающий на частоте око­ло 12 МГц и специально оптимизированный имен­но под эту частоту. Поверьте, производитель ми­кросхем хочет выпускать хорошие изделия и трудится над ними годами, нам же с вами не сле­дует изобретать велосипед.

Добавлю, что из спецификаций всех без исклю­чения ЦАПов видно, что с увеличением входной ча­стоты дискретизации их точность и шум ухудша­ются пропорционально корню квадратному из кратности увеличения частоты.

Так что если в рекламе гордо написано «Up-сэмплинг» применительно

к сигма-дельте, то это яв­ный обман.

Другое дело «честные» ЦАПы (мультибитные). В них процедура Up-сэмп­линга может оказаться по­лезной (в том случае, если он способен работать без деградации точности на большой частоте). Конеч­но, Up-sampling весьма по­лезен для выходного ана­логового фильтра, с целью его упрощения (рис. 10).

Для последнего «чест­ного», т.е. мультибитного РСМ1702/1704 (выпущен в 1999 г., но до сих пор про­изводится), рекомендована частота х8 для входных 96 кГц. Для выходного ЦАПа это составит 768 кГц. Данные по искажени­ям, шумам и помехам приведены именно для этой частоты, то есть всё корректно. По каким-то при­чинам (возможно, для совместимости с зародив­шимся в то же время стандартом SACD) цифровой фильтр, умножающий входную частоту, не был раз­мещён внутри РСМ1702/1704, но в обязательном порядке рекомендован производителем для стан­дартной схемы включения.

Таким образом, уже в 1999 г. имеем суперсов­ременный Up-сэмплинг!

На примере Up-сэмплинга можно изучать, как старые, как мир, технические решения берутся на вооружение маркетологами. Нужны же им хоть ка­кие-нибудь слова, пусть даже дублёры техничес­ких терминов, а лучше совсем лишённые смысла, тогда можно вообще ни за что не отвечать.

О джиттере

Ни в одной мурзилке, ни на одном форуме вы не прочитаете, сколько же допустимо этого само­го джиттера (и с каким спектром) для разрешения,

например, 16 бит. Безграмотность рулит! В даташите на измерительный сигма-дельта АЦП типа AD7762 удалось-таки выяснить, что:

Требования по MCLK джиттеру зависят от ря­да факторов и задаются в виде:

T_j(RMS)= √OSR/(2p·f_in·10^SNR/20),

где

OSR — Oversampling ratio, или кратность пере­дискретизации;

f_in — максимальная частота входного сигнала;

 SNR — заданное отношение сигнал/шум в дБ. Нетрудно видеть, что в правой части уравнения в знаменателе получается время, за которое сиг­нал частоты F_n изменится на 1 младшего разряда.

Зададим:

OSR — Oversampling ratio, или кратность пере­дискретизации, для типового случая с сигма- дельта АЦП (ЦАП) принимаем 256;

Fn — максимальная звуковая частота, принима­ем 20 кГц;

SNR — отношение сигнал/шум, для 16 бит, как известно, 96 дБ.

Подставив значения, получим:

T_j(RMS)= √(256)/(6?28·20000·10^96/20) = 1940 ps,

Т.е. для точности в 16 бит на частоте 20 кГц, на частоте квантования 44,1 кГц, оказывается, доста­точна «малость» джиттера 1940 ps RMS!

Для сравнения, ругаемый всеми и всюду интер­фейс SPDIF с помощью приёмника WM8804 обес­печивает RMS джиттера менее 50 ps. Означает ли это, что интерфейс действительно хорош?

У этого вопроса два противоположных ответа, которые и породили путаницу в данном вопросе.

Всё зависит от спектра этого злосчастного джиттера, а также от типа применённого ЦАПа.

Ответ № 1

Если мы имеем дело с сигма-дельта ЦАПом и со значительным джиттером, спектр которого чист в звуковой полосе частот, мы можем рассчи­тывать на то, что он хорошо проинтегрируется сиг­ма-дельта ЦАПом в строгом соответствии с зако­нами математики.

Ответ №2

Если мы имеем дело с сигма-дельта ЦА­Пом и интерфейсом SPDIF, мы должны очень внимательно отнестись к проблеме джиттера, поскольку в приёмнике работает ФАПЧ не всегда хорошего качества, и спектр джиттера гарантированно попадает в звуковую по­лосу частот.

Ответ №3

Мультибитный ЦАП, работающий на низ­кой частоте дискретизации, очень чувствите­лен к джиттеру любого спектра, который он «выхватывает» из массива информации в тот момент, когда ему «приспичило», и этот джит­тер «в чистом виде» входит в выходной ана­логовый сигнал.

Если мы подставим в формулу выше джиттер амплитудой 50 ps для случая с мультибитни­ком, работающем на частоте 44,1 кГц, получим разрешение всего 17,3 бит. Причём это тоже «ус­реднённое» значение, мгновенные расхождения составят около 15 бит, что и нужно признать прак­тически значимым результатом.

В итоге, большой джиттер не всегда опасен для сигма-дельта ЦАПа, но для мультибитных ЦАПов мы обязаны обеспечить джиттер менее 20 ps rms.

Об избыточности большого быстродействия

Требуемая скорость нарастания напряжения на выходе усилителя составляет (Vp·2Pi)/Т Для вы­ходной мощности 100 Вт, нагрузки 8 Ом и часто­ты 20 кГц это примерно 5 В/мкс. На первый взгляд всё верно, кроме одного. Такая низкая скорость нарастания неминуемо сопровождается большой задержкой прохождения сигналом с входа на вы­ход УМЗЧ. Поэтому для устойчивости устройств с ООС придётся уменьшать коэффициент усиления, и ООС на высоких частотах просто перестанет работать! А вот чтобы она работала, да ещё все ка­скады работали в малосигнальном по своим мер­кам режиме, и нужен хороший запас по скорости нарастания выходного напряжения. Раз пятьдесят — минимум! Это позволяет усилителю «дышать спокойно». Получающиеся при этом полоса про­пускания мегагерцы и скорость нарастания сотни вольт/микросекунду — это всего лишь следствия.

О необязательности низкого выходного сопротивления УМЗЧ

Если рассмотреть импеданс типовой многопо­лосной АС, можно увидеть примерно следующее (рис.11).

Совершенно очевидно, что разработчики АС стремятся получить максимально ровную АЧХ и ФЧХ по звуковому давлению, а не по электричес­кому импедансу, который на некоторых частотах возрастает в 4 раза от номинального, на других же в 1,5 раза уменьшается. Если, к примеру, подклю­чить такую АС к ламповому усилителю с выходным

сопротивлением 1 Ом (характерная величина для подобных устройств), получим очень хорошо за­метные на слух выбросы на АЧХ порядка 2 дБ с не­равномерностью ФЧХ около 15º!

Причём на реальном звуковом сигнале разде­лительные фильтры АС высокого порядка (которые и порождают горбы импеданса) будут ещё и «подзванивать», отдавая энергию обратно в усилитель. Точно так же поступает и находящаяся в тесном взаимодействии система: разделительный фильтр НЧ — драйвер — воздух внутри корпуса — фазоинвертор.

Какие явления это породит внутри усилителя с неглубокой ООС и высоким выходным сопротив­лением, в общем не очень понятно. Ясно только, что результирующая АЧХ такого УМЗЧ и АС, по зву­ковому давлению. будет очень нелинейной.

О качестве усилителей класса D

Часто утверждается, что цифровой (класса D) усилитель позволяет избежать «лишнего» преобра­зования сигнала из цифры в аналог перед непосред­ственно усилением. По смыслу этого утверждения получается, что можно избежать цифроаналогово­го преобразования как такового! О чудо! Как в кино­фильме, из матрицы прямо в мозг! Конечно, это пол­ный абсурд.

На самом деле любой цифровой усилитель ра­ботает так же, как сигма-дельта модулятор с од­нобитным выходом, по сути, это однобитный ЦАП. Только в отличие от однобитного ЦАПа усилитель класса D имеет далеко неидеальные выходные ключи, параметры которых очень сильно зависят от температуры и нагрузки. Чтобы хоть как-то скомпенсировать неидеальность ключей, усилитель иногда охватывают неглубокой аналоговой ООС. Ограничения на глубину ООС накладывают небольшая частота работы ключевых схем и дис­кретность их временных интервалов. Частота ра­боты большинства усилителей класса D не превы­шает 500 кГц (для сигма-дельта ЦАПов эта частота составляет обычно 2,8 МГц), а разрядность по оп­ределению составляет один бит (6…7 бит для хо­роших сигма-дельта ЦАПов). Несмотря на все по­пытки, пока не удалось получить хоть сколько-нибудь приличного по современным мер­кам качества. На рис. 12 можно посмотреть типо­вые цифры для самого распрекрасного усилите­ля TAS5111 от Texas Instruments 2005 года выпуска.

Зато у такого УМЗЧ сразу куча преимуществ. Очень высокий КПД, небольшие габариты, вес и про­стота реализации. Короче, горячо любимая халява.

О том, что покупателя не надо информировать о цифрах, или о Магии в звуке

Не нужно всех принудительно строем в одно стойло. Если человек даёт себе труд во всём ра­зобраться, так и хорошо. Добросовестному про­изводителю легче будет, а недобросовестный лег­ко найдёт массу других людей, готовых к тому, чтобы их обманули.

Современный обман аудиофилов основывает­ся на позициях крайне субъективной оценки каче­ства, безотносительно реальных технических пока­зателей. Утверждается, что якобы, «технические параметры не имеют никакого отношения к каче­ству звучания», или, ещё интереснее, «хорошие технические характеристики гарантируют бесцвет­ность, стерильность и мёртвость звука». В жизни же всё обстоит с точностью до наоборот: лучшие, по результатам слепого тестирования, аппараты имеют лучшие технические характеристики.

Целью этих безответственных заявлений явля­ется «призвать» покупателя в своё сообщество «золотоухих», где преимущественно действуют законы больших денег, золочёных ручек-ножек. Даже сама идея того, что мощный современный инструментарий в состоянии очень много чего из­мерить, формализовать и затем на основании ста­тистики провести параллели с теми или иными субъективными ощущениями от прослушивания отвергается адаптами Hi-End в принципе.

Производителем ныне декларируются только со­вершенно очевидные параметры, вроде разряднос­ти ЦАПа или выходной мощности усилителя. Или луч­шие из достигнутых параметров, измеренные в непонятных условиях, например коэффициент гармо­ник, измеренный на непонятно какой частоте (а ведь это уже явный обман, ненаказуемый, к сожалению). Чего стоит только популярный ныне приём с гордо­стью сообщать потребителю, что в нашем усилите­ле установлены выходные транзисторы с максималь­ной рабочей частотой, например, 60 МГц. Воздух сотрясает отменно и ровным счетом ни к чему не обя­зывает! У высокочастотных транзисторов вовсе нео­бязательно малые паразитные ёмкости (зато точно малое усиление), и включить такой транзистор в вы­ходном каскаде так, чтобы получить полосу пропус­кания хотя бы 5 МГц, — это очень серьёзная задача.

Лучше написали бы полносигнальную полосу пропускания усилителя в целом. Вот это уже Хо­довой Параметр. Сокрытие ходовых парамет­ров сначала производителем, а потом ещё и про­давцом части того, что показал производитель, стало нормой нашего бытия. Маркетологи быстро сообразили, что даже технически совершенно необразованный человек вполне себе в состоянии, если не досконально понять, чего эти циферки оз­начают, то уж точно их сравнить.

Получив первое приближение, становится яс­но из чего выбирать. А ушами это сделать долго и трудно. А продавать надо часто и много.

О том, что все аппараты разные

Недолгий просмотр технической документации покажет вам, насколько потрясающе схожи схемо­технические решения и элементная база даже у «концептуально антагонистичных» брэндов.

Тотальный девиз современного подхода кон­струирования удиоаппаратуры — это предель­ная простота и минимум деталей (т.е. экономия).

О том, что проще, значит, лучше (всё гениальное просто)

Но всё ли простое гениально?! Гениальность в том, чтобы сделать очень хорошее, но просто.

Попробуйте назвать автомобиль, соединяющий в себе простоту и хорошие качества. Не очень-то они просты изнутри, хорошие автомобили!

Если устройство сделано простым исключи­тельно для «понимания» его потребителем или из других маркетинговых соображений, это вовсе не означает, что оно хорошо работает!

Простые инженерные решения обладают мас­сой «побочных эффектов». Преодоление этих по­бочных эффектов неминуемо делает простое ре­шение сложным.

О том, что дороже, наверняка лучше

Только до определённого предела и только в рамках одного брэнда. Пожалуй, только в технике Hi-End наблюдается такое редкое несоответствие цены и качества.

О начинке (главной её части), как правило, умалчивают, и неудивительно, ибо производите­лю стыдно признаться, что за аппарат, содержа­щий 5-долларовый ЦАП, 1-долларовый операци­онный усилитель и горстку транзисторов, ему хочется получить 1000 USD или даже 10000 USD.

О том, что что-то бывает сотворено из ничего

Производители пытаются нам всячески вну­шить, что горшки обжигают боги… Не верьте. Я знаю одного профессионального конструктора АС, незнакомого с понятием «импульсная харак­теристика»… Метод «тыка» считается подобными конструкторами гораздо более продуктивным сравнительно даже с методом «научного тыка».

Если в спецификации не указали тип использо­ванного ЦАПа, не стоит свято верить, что аппарат сотворён из света, огня и ветра, а функционирует магическим образом! Ведь внутри у него такие же микросхемы.

О «неизмеримости» искажений

Бытует всячески культивируемое аудиошарла­танами мнение, что в звуковом сигнале присутст­вуют некие неизмеримые составляющие, которые нельзя даже зафиксировать, но которые, тем не менее, сильнее всех страдают при прохождении через каскады усиления.

Параметры же, легко измеримые, не имеют якобы никакой важности.

Соглашусь здесь только с одним: действи­тельно, отменные технические параметры отнюдь не гарантируют отменного же качества звучания.

К великому сожалению, общераспространён­ные параметры не в состоянии раскрыть главную особенность звучания — его ясность и натураль­ность. Примеров тому много: взять хотя бы сигма-дельта ЦАПы, наводнившие рынок взамен «уста­ревших», но честных мультибитников. Циферки — лучше не бывает, а звук — мутный и пластмассо­вый. Но это совершенно не означает бесполез­ность приведённых циферок, поскольку абсолют­но бесполезно искать качества там, где нет отменных технических параметров.

Цитата из книги Ирины Алдошиной «Основы психоакустики»:

«…Как уже было рассмотрено в предыдущих статьях по психоакустике, только два физических параметра сигнала воспринимаются нашей слухо­вой системой:

• интенсивность (т.е. энергия или звуковое давление);
• время — начало и конец сигнала; и его повто­ряемость во времени (периодичность или частота).

Человек «слышит» звук, воспринимая измене­ния величины звукового давления, воздействую­щие на его барабанную перепонку, во времени. Вся информация, которую мы получаем о звуке, содержится в звуковых волнах, являющихся сжа­тием-разрежением воздуха. Все остальное, что мы оцениваем в звуке: его громкость, высота, тембр, звуковое пространство, тонкие музыкальные ню­ансы и др. — это результат обработки его нашим слуховым аппаратом и мозгом».

Ясно, что как только мы научимся очень-очень точно передавать амплитуду (обеспечим линей­ность амплитудной характеристики), время(обес­печим линейность фазовой характеристики и, ес­ли говорить о цифровых системах, избавимся от цифровой фильтрации, джиттера и прочего циф­рового мусора), так сразу и наступит счастье.

О том, что со звуком вот-вот всё станет совсем хорошо

Фрагментарные тенденции есть, однако в мас­сах уже перевёлся слушатель, которого раздражал бы звукоподобный хрип из мобильника или из вся­кого Интернет-радио… Такое повседневное звуко­вое окружение уже не вызывает у всех у нас аллер­гии, и дальше — больше. Нужно понимать, что качество, которое вскоре станет элитным (или уже ставшее, ведь будущее — уже наступило), вам не продадут дёшево.

О влиянии на звук межблочных кабелей

Жаркие споры вокруг этой темы не утихают ни на секунду, но в спорах этих истина не рождается, увы. Когда-то я, как человек технического склада ума, не придавал этому вопросу значения, полагая, что если разница и есть, то крайне незначительная, и пользовался кабелями, сделанными из РК-75 с полиэтиленовой изоляцией. Аппаратура моя тогда была, мягко говоря, не очень (CD-проигрыватель NAD 521 и мини-мониторы NAD 801, наушники KOSS 100). Однако когда в руки попался некий са­модельный шнурок, изготовленный из кабеля РК50-44 (фторопласт, серебро), мне он как-то не понравился, что означало, что разница всё-таки есть и не малая, если я её на такой посредствен­ной аппаратуре всё же услышал. Происходящее в звуковом мире меня тогда не очень интересовало, и многочисленную лапшу, щедро развешиваемую на уши потребителей производителями дорогих кабелей, я отбрасывал.

Спустя некоторое время, при использовании с более качественной, чем описано выше, аппара­турой дорогих межблочных кабелей оказалось, что один из них (самый дорогой) обладал очень харак­терным и даже узнаваемым звучанием. Звук из лёгкого и детально-прозрачного (с обычным кабе­лем из провода ценой 0,5 USD за метр экранирован­ного провода) превращался в откровенно пласт­массовый, даже его громкость уменьшалась!

Если вы разницу в звуке при использовании различных межблочных кабелей слышите, то она, безусловно, есть, т.е. зачатую нам пытаются про­дать за гораздо большие деньги гораздо менее ценный мех… Иными словами, для неискажённой передачи звука необходимо и достаточно обла­дать недорогим, но предсказуемым кабелем; глав­ное, чтобы он не был от именитых брэндов, так и норовящих «дать нам почувствовать разницу».

Автор: Анатолий Сергеев, г. Киев
Источник: журнал Радиоаматор №7-8, №9, №10, №11-12, 2015